Ночное пламя [= Ночь нашей любви ] - Шеннон Дрейк

– По-твоему, достаточно выиграть решающее сражение – и мы освободим Шотландию?

Джон пристально взглянул на него, ощутив внезапный трепет.

– Освободим ли мы Шотландию? Да. Сумеем ли удержать? Не знаю. Но буду сражаться до последнего вздоха. Я никогда не забуду того.., что они сделали.

– Все началось здесь. Шокейн – мощная крепость, величественная и неприступная. Ее легко оборонять, – сказал Джей, переведя взгляд на бескрайний лес, простиравшийся за стенами замка.

– Нет такой крепости, которую нельзя сокрушить.

– Да, но понимает ли Аррен, что он захватил?

– То есть останется ли он тут или присоединится к Уоллесу, чтобы нанести решительный удар по врагу? Похоже, друг мой, тебе здесь понравилось.

– Я же сказал, это превосходная крепость…

– Принадлежащая к тому же прекрасной даме?

– Джон, она не причастна к мерзостям Дэрроу, – вспыхнул молодой человек.

– Она с ним обручена.

– Это еще не значит…

– Леди тебя околдовала, парень, – заметил Джон.

– Не настолько, чтобы лишить разума. Говорю тебе…

– Боюсь, моего кузена тоже.

– Неужели ты совсем ничего не чувствуешь при виде ее?

– Конечно, чувствую. Я восхищаюсь этой девушкой. Она красива, отважна. Черт возьми, я пока жив и достаточно здоров, чтобы испытывать вожделение! Если мой кузен устанет от нее…

– Не устанет.

– По-моему, ты слишком рьяно ее защищаешь. Аррен захватил Шокейн, чтобы отомстить и разграбить его. Он уедет, оставив ее английскому жениху. Пусть и не такой, как прежде, зато живой. Полагаю, она не простит Дэрроу до конца его дней – которые, надеюсь, сочтены, – что по его милости побывала в руках безумного шотландца. Леди останется, Джей.

– А ты уверен, что он ее оставит? Клянусь Господом, я бы не смог.

– Алесандра, твоя кузина и его жена, была убита. С неслыханной жестокостью. Твоя сестра Кэтрин черпает силы для жизни в ненависти к Дэрроу и ко всему, что с ним связано. Как ты можешь простить?

– Я ничего не простил. И никогда не прощу. Но виновата ли в этом Кайра?

– Ты знаешь ответ?

Джей помолчал, глядя вдаль.

– Аррен думает, что оставит ее, но он просто не сможет.

– Должен.

– Почему?

– Время сейчас ненадежное.

– Для нее тоже. Раз ее воспитали англичанкой, то, естественно, она поддерживает английского короля. Но Кайра не слепая и не бездушная. Она знает, что случилось, и скорбит об этом. К тому же она хорошо узнала Аррена.

– Не по собственной воле, – усмехнулся Джон.

– Она может стать одной из нас.

– Джей, она тебе не какая-нибудь горничная или пастушка. Это леди Кайра Бонифейс, крестница покойной королевы, пешка в игре Эдуарда. Она никогда не станет одной из нас.

– Почему же?

– Она может предать нас.

– Если Аррен возьмет ее с собой.,.

– Только не к Уоллесу! Впрочем, он никогда этого не сделает.

– Почему?

– Кайра для него – только орудие мести. Как бы ты ни любил Алесандру, а мой кузен любил ее во много раз сильнее. И если ты чувствуешь вину, то его груз многократно тяжелее.

– Неужели вы не понимаете, что Кайру нельзя оставлять здесь? Рано или поздно до Аррена это дойдет.

– Ставлю моего черного жеребца против твоего усыпанного драгоценностями меча, доставшегося тебе от английского сборщика податей, что этому не бывать.

– Принимаю пари! Аррен возьмет ее с собой.

– Если ты настолько очарован девушкой, молись, чтобы этого не случилось.

– Почему?

– Да потому, что если она решит предать нас ради Дэрроу, то я убью ее собственными руками, – с ожесточением закончил Джон. – Разрублю на куски и сожгу. Доброй тебе ночи, парень.

Джей остался на месте, вглядываясь в теплый сумрак ночи.

Внезапно его пробрала дрожь.